Так получилось, что в мае этого года умерли сразу два моих родных и любимых человека — бабушка и дедушка. Бабушка в течение двух лет страдала альцгеймером, а у дедушки случился инсульт.
Мой отец каждый день созванивался с ними. И в один непрекрансый вечер не дозвонился. На душе стало хреново, и он с мамой поехал на проверку. Живут в одно городе. Приехали. Звонят, стучат. В ответ тишина. Вызвали МЧС, чтобы взломать дверь. Не дожидаясь, взломал сам. Зашёл в квартиру. Дедушка лежит в ванной. В сознании, но не может пошевелиться. Бабушка сидит на полу в комнате и молча смотрит в стенку. Как выснилось, дед пролежал в таком состоянии 6 часов. И все эти 6 часов пытался позвать на помощь бабушку. Но бесполезно. Дедушку увезла скорая и его положили в больницу. Парализовало всю правую часть. Прогноз врачей был невнятным. В таком возрасте и при таком диагнозе — это обычное дело. Сказали, что будут делать всё возможное, что ему ни в коем случае нельзя переживать и нервничать. Нужен покой. А там будет видно.
В течение нескольких дней мама жила с бабушкой, а папа был в больнице с дедом. Дед был в полном сознании, всё понимал, даже пытался говорить и постоянно интересовался как там бабушка. А тем временем, бабушка была «в космосе». Рано утром, 9 мая она, не возвращаясь в реальность, умерла. Лишь за пару секунд до смерти, как будто пришла в себя, произнесла: Виктор... (так звали моего деда), и «ушла».
Хуёвее ситуации трудно было себе представить. Как же мне был жалко отца. Он посоветовался с врачами, и получил ответ, что рассказать сейчас — значит добить деда на месте. Не переживёт. Но и каждый день смотреть деду вглаза и говорить, что «с Женей всё хорошо», рассказывать, что она сегодня кушала на завтрак, и отвечать на прочие вопросы — было невыносимо. Но приходилось.
И вот пришёл день, когда моему папе сказали, что дедушку выписывают через неделю. И врачи посоветовали всё рассказать именно за несколько дней до выписки, пока дед под присмотром и если что, они смогут вмешаться, помочь. И папа рассказал. Дедушка всё воспринял тяжело, но мужественно. Сказал, что будет держаться. Будет выздоравливать. Начал пытаться шевелить рукой и ногой. Просил, чтобы ему помогли встать. Попросил привезти ему плеер с наушниками, чтобы слушать музыку. А утром, за день до выписки, когда мой папа привёз ему завтрак — умер. Быстро. Всего за пару секунд. Ровно через две недели, после бабушки. И тоже рано утром, в пятницу.
За эти несколько дней мой отец постарел на лет десять.
Когда мы хоронили дедушку, во время отпевания у батюшки/попа/священника громко и жизнерадостно зазвонил телефон. Он, не прекращая свою песнь, достал свой самсунг (узнал по рингтону), посмотрел на экран, выключил звук и положил его обратно в карман своего костюма. Видимо, звонок был не настолько важным, чтобы прерывать свою службу.
А работники кладбища неправильно указали на надгробной табличке дату смерти деда. Подумаешь.
Всё произошло, состоялось и закончилось. Спустя какое–то время, мой отец с мамой поехали в квартиру к старикам, чтобы перебрать вещи. Мама убиралась в квартире, а папа в дедушкином сарае. Дед был рыбаком и охотником, и весь сарай представлял из себя огромный склад рыбаловных и охотничьих пренадлежностей. В детстве для меня это был целый мир. Там пахло сыростью, макухой и соляркой. Среди прочих вещей, папа нашёл дедушкин любимый рыбацкий рюкзак. Огромный, старый, зашитый и перешитый десятки раз. Папа раскрыл его и увидел, что в нём лежат какие–то снасти, макуха и завелись муравьи. Сначала он хотел выбросить его, но потом вспомнил про одного дедушкиного Друга, с которым он всегда ездил на рыбалку и охоту, вспомнил, как этот рюкзак и всё его содержимое было дорого для деда, и решил отдать его тому самому Другу. Выбросил макуху с муравьями, позвонил, приехал и отдал. В память. А вдруг пригодится. Друг искренне обрадовался, прослезился, поблагодарил и забрал.
Спустя пару дней дедушкин Друг позвонил папе и попросил, чтобы папа срочно приехал к нему. Есть разговор. Папа приехал. Сели на кухне. Папа, Друг и жена Друга. Кухня маленькая, простая. Как и сами люди. Всю жизнь прожили в одном и том же маленьком доме. Очень небогато. Когда–то оба работали на заводе, а сейчас на пенсии.
Друг достаёт из под стола рюкзак, открывает его, вытаскивает какой–то свёрток и протягивает папе.
— Валер, это, видимо, Витя тебе хотел передать, но не успел... или забыл.
В свёртке лежали два сертификата на предъявителя, по 400 тысяч каждый и 200 тысяч наличными. То есть, в эту минуту, человек просто так отдал 1 миллион рублей, о котором никто никогда и не узнал бы, не сделав он этого. Человек отдал 1 миллион рублей, который он, скорее всего, держал в руках первый и последний раз в жизни. Я не знаю, что сказал мой отец в ту минуту. Знаю лишь, что он оставил Другу часть денег и уехал. И только по пути домой вспомнил, что дедушка действительно пытался что–то рассказать про какие–то бумажки и деньги, которые где–то спрятаны, и ругал себя за то, что не может вспомнить где именно. Просто в тот момент папе было не до этого и он не придал этому никакого значения.
Вроде всё. Я давно не писал сюда. И смутно представляю, что здесь сейчас модно, популярно и востребованно. Просто боюсь, что если я рассказал бы эту историю своим коллегам по работе или знакомым, то дедушкиного Друга назвали бы ебанутым. И мне было бы неприятно. Его, конечно, и здесь многие назовут ебанутым, но это будет как–то привычно и совсем необидно.
И да. Конечно, можно было сразу написать про Друга и не рассказывать про "гроб и кладбище", но всё это произошло сразу, в один месяц.
И для меня эта история неделима. Вот.
Написал пузожитель Krokodilov_Gena, 1 сентября 2014 в 15.37